Редакционный корпоратив под знаком зажиGалки,
или Петербургские трущобы нефтегазового сервиса
Никогда мы не писали литературные обзоры, не будем и начинать. Но по новогоднему зову редакции и в ответ на повторяющиеся запросы наших читателей «а на какой странице есть про шлюмов и халов?» нам пришлось осилить 421 страницу в формате pdf электронного опуса, волной промелькнувшего в телеграм под названием «Под знаком зажиGалки». Автор не захотел представиться под своим именем и обозначился просто – Олег Самов, так тому и быть.
Искать прототипа главного героя «Под знаком зажиGалки» не увлекательно, всё на поверхности и без неожиданностей. Российский поисковик-фраза «Газпром нефть ГРП стимулятор» – и вот он, молодой и амбициозный, как говорит Циклопедия, «российский менеджер высшего звена». С первых страниц перед читателями предстаёт образ молодого успешного факера всего и вся, видно, что в своё время сознание автора основательно потряс «Духлесс» и даже где-то на задворках сознания ещё и Бонд, конечно же, Джеймс Бонд. И вот ходит со страницы на страницу наш молодой Ободзинский, сражает наповал всех своим остроумием, глубинным знанием жизни, многомудрием и вышибающим успехом у дам разной комплекции. Автор сделал своего героя настолько шаблонным, что после третьей страницы начинаешь следить за…самим автором и его проявлениями, исключительно в поисках ответов на извечные «для чего и зачем».
Вот вам сразу спойлер авторский о судьбе главного героя. Начало:
«Поколению 1975-1985 годов рождения посвящается… Вперёд к сверкающему солнцу личностного роста, профессионализма и творческой самореализации индивида!»
Конец:
«Ты не сможешь вернуться в прошлое и изменить свой старт, но ведь можно стартовать сейчас и изменить свой финиш!». Зажигалка и не заметит свои многочисленные винтики и «За Финским заливом на Лахте сверкала уже полностью готовая к старту в новое будущее серебристая ракета, подсвеченная лучами встающего солнца».
В принципе, про главного героя можно больше и не говорить. Опус вообще не про него и не для него. Учись, ползи, блуди и пользуй административный ресурс, Ободзинский, автор всё равно приведёт тебя к естественному финишу молодых и эффективных менеджеров, начинавших свой трудовой путь в иностранных загонах для специального отобранного постсоветского молодняка, рвущегося к достатку и комфортной жизни «только бы не как у родителей». Участь таких ободзинских достойна сожаления в текущих реалиях, когда их импортные магистры Игры из Центрального педагогического ведомства, как золотоглазые эльфы, покинули Российскую Федерацию (взяв с собой, заблаговременно, самых перспективных, потенциально опасных или просто более тонконогих туземцев), дабы «остановить армию Тьмы» (это мы сверкаем своими познаниями в голливудских фильмах, что-то там про темных орков и светлых эльфов). А оставшиеся, покинутые своими магистрами-учителями питомцы (если их, конечно, не снесло волной быстренькой самоэмиграции на срединные земли) не в состоянии самостоятельно что-то делать, разве что на московских конференциях SPE присутствовать (продавать) и конспектировать то, что изрыгают чудом приземлившиеся в данной географической точке трепетные шестикрылые серафимы. Вот и блудят в своей тоске неофиты, выкладывая в запрещенные соцсети унылые видосики о том, что именно, за сколько и как они пьют, в каких нумерах были эпически потрёпаны в неравных боях за самок полумрака и прочие изумительные в своём эскапизме судороги существования.
Автор, наш загадочный автор, мы вычислили тебя по многочисленным использованиям цитатника латинских фраз для студентов академии МВД, возбуждающим перечислением удивительного комплекта из «Балтики 9», «Балтики 4», Амаретто, «Букета Молдавии», «Рояля», «Улисс Нардин», обязательно чёрного Audi Q7 с убивающим прямо в точку в финале «Вкус, который нельзя купить в «Ашане»» или «Ленте» ни за какие деньги». Ну ещё и непременное перечисление названий питерских рестораций и нумеров для тех, кто «за полтора дня зарабатывает столько, сколько иные за месяц». И вот это вот, неизбывно душевно-шансонное, режущее в клочья: «В простеньком букетике, сорванном в нераспаханном поле за шлагбаумом элитного коттеджного посёлка, ты вдруг ощутишь особый запах тёплой земли, дикой ромашки». Да куда же без неё, без ромашки-то, и не осилишь 421 страницу. Тоньше надо работать, товарищи! А мы продолжаем под хруст французской булки и «волшебного вальса №2 Шостаковича», а также «под сороковую симфонию Моцарта, изящно, естественно…» продолжаем, хотя к автору мы ещё вернёмся, надо же будет предложить наш вариант ответа на «Зачем это всё».
Что может привлечь внимание читателя РИА «СНГС», интересующегося, как российский нефтегазовый сервис строился и оформился в то, что получилось? У нас был выбор: либо давать перечисления страниц бродилок по судьбе Ободзинского с нашими комментариями, либо давать точные цитаты, но тогда без наших комментариев. Мы выбрали третий вариант, уверены, что в полноценных комментариях наши читатели не нуждаются. Лишь в некоторых случаях мы позволим себе немного добавить эмоций (не зря же мы собрались в расширенном составе редакции, с приглашенными гостями).
Опус начинается с дословного конспектирования (стр. 8-11, 26-34) главным героем речи «представителя американской нефтяной компании Shell» на международной нефтегазовой конференции SPE в Москве, посвященной результатах внедрения и использования инструментов Индустрии 4.0 и системы умного месторождения в России, и даже интерпретации этой речи одним из героев нашего нефтегазосервисного романа.
Сейчас через систему «цифрового двойника месторождения» мы управляем нашими удалёнными активами, находясь в офисах за несколько тысяч километров от буровых скважин: следим за уровнем добычи нефти, за текущими характеристиками скважины, которые могут меняться в процессе добычи, движением пласта, температурой, давлением и так далее…»
«Система «цифровых двойников» создаёт эффект их присутствия на каждом месторождении. Она позволяет им отслеживать специфику каждого их объекта, будь то глубоководная добыча нефти в Нигерии или добыча сланцевого газа в Британской Колумбии, и в режиме реального времени удалённо управлять ими».
«SPD – «Салым Петролеум Девелопмент» (Salym Petroleum Development) – совместное предприятие Shell и «Газпром нефти» … первое в России оборудовало все свои нефтяные скважины системами удалённого мониторинга и управления уже к 2010 году».
«С начала двухтысячных годов все нефтегазовые компании мира стали заниматься внедрением технологий интеллектуального управления добычей нефти и газа. Особенно преуспели в этом американцы. Изначально использовали «умные» скважины, просто оснащённые датчиками и системами для удалённого управления. Однако они не позволяли учесть геологические особенности месторождения и оборудования для добычи. Цифровые скважины помогают лучше контролировать процесс добычи и управлять им максимально эффективно. Фактически цифровое месторождение – это виртуальный аналог настоящего нефтяного месторождения, которое от тебя за несколько тысяч километров. Это современная реализация «умной добычи XXI века»: объединение в одну систему различных датчиков, сенсоров, дронов, даже мобильных телефонов, для того чтобы анализировать получаемые с них данные и управлять этой системой из одного оперативного центра в Питере, Ставангере или Хьюстоне, моментально реагируя на любые изменения в добыче каждой из тысяч скважин в западной Сибири, Британской Колумбии, Большом Бургане или Северном море.
Революционность технологии в том, что если раньше все собранные данные обрабатывали спустя какое-то время, то сегодня это происходит онлайн. Сразу можно оптимизировать процесс добычи нефти в Альберте, Гаваре или Ханты-Мансийске на любой стадии путём моментальной обратной связи. Например, посредством удалённых сенсоров в режиме реального времени можно увидеть износ оборудования буровой скважины, запланировать её ремонт, следить за давлением нефтяного пласта, и даже прогнозировать возможные сбои в работе оборудования, находясь в офисе за несколько тысяч километров от него».
Не можем не вмешаться в процесс вашего вдумчивого чтения, любознательный читатель. Не кажется ли вам, на фоне рвущихся ниток трубопроводов, техногенных хлопков и кризисов на объектах критически важной инфраструктуры не только Российской Федерации, что пора от выше процитированных конспектов ободзинских и прочих «российских менеджеров высшего звена» переходить к уничтожению любых возможностей для таких угроз, управляемых из чужого «офиса за несколько тысяч километров», с благодарностью за преподнесённые уроки. К конспекту не имеем никаких претензий, все чётко, доступно и образно, цитируем буква в букву, спасибо тебе, автор, за это! Даже не так, спасибо тебе, автор, за то, что ты (и те, кто стоит за тобой) публикуешь эти материалы сам. Продолжаем.
Российский нефтегазовый сервис по своему допуску к телам «топ-менеджеров и управленцев из ведущих нефтяных компаний – Shell, British Petroleum, Shevron, ExxonMobil, PetroChina, Роснефть, Газпром нефть, Лукойл» реалистично сведён автором к понятию «субсубсубподрядчиков» (стр. 13), которые не могли подобраться к вышеуказанным топовым манагерам не будучи укатанными «щитом таких американских мастодонтов консалтинга, как Schlumberger, Halliburton, Baker Hughes».
И вот нельзя не упомянуть трюк автора, которым он явно гордится, по маскировке на открытой местности, когда сводит нашего ходячего героя Ободзинского с неким Павлом Вашковским (стр.14). Внезапно и стремительно так, мы сделаем вид, что поражены литературным мастерством сведения сюжета и композиции и вообще, привет «лохматому Толику Амосову» и всей тусовочной стайке, окормляемой Сколково:
«Ободзинский с бокалом сухого красного вина, вполуха слушая очкастого представителя какой-то сервисной компании, уже полчаса заученно «прокачивающего» Ободзинского на предмет возможного подряда их компании, обладающей «уникальным опытом работ по геомеханике и гидродинамическому моделированию в России», лениво поглядывал по сторонам. В нескольких шагах его директор Павел Вашковский что-то негромко обсуждал со своим коллегой – директором «Лукойл-Инжиниринг». Было бы неплохо подойти и пообщаться в такой компании по профессиональным темам, они наверняка найдутся, но что-то подсказывало ему, что он был бы лишний».
Неожиданный вам краткий вбоквел на тему «Как закалялся» Симулятор ГРП (стр. 19).
«15 процентов от цены закупки. Кэшем или на любой счёт, какой укажешь. Мне нужен заказ на твой «симулятор ГРП».
«Последние два дня я был на конференции SPE в Москве и много общался с нашими западными коллегами. Знаете, как обстоят дела у наших зарубежных конкурентов по этому
вопросу?
British Petroleum уже с 2017 года использует виртуальные модели всей своей технической инфраструктуры в самых труднодоступных местах. В том числе и на Северном море.
«Бипишники» хвастались, что могут строить цифровые модели любых объектов за 20 минут, хотя раньше это занимало до 30 рабочих часов. Итальянская ENI уже внедряет цифровые решения на базе искусственного интеллекта и виртуальной реальности для моделирования операций. Уже подходят к разработке цифрового симулятора бурения.
Норвежская Equinor с филиалами в 30 странах мира применяет «цифровые двойники» на месторождении «Юхан Свердруп» в Северном море, на которое приходится четверть всей морской нефтедобычи в Норвегии. Самое интересное, что данные о работе оборудования поступают в режиме реального времени на планшеты и смартфоны их сотрудников».
«Дальше всех продвинулись «шелловцы». Shell первая в мире создала цифровые буровые установки, что значительно снизило текущие расходы и на 25% повысило эффективность бурения. Их самообучаемая система на базе искусственного интеллекта предупреждает о потенциальных сбоях за два месяца. Вся информация о состоянии нефтяной платформы и работе всего оборудования идёт в режиме реального времени.
Наша компания первая в российской нефтянке с конца нулевых начала делать отдельные цифровые решения для исследования нефтяных скважин. Мы начали дистанционно управлять оборудованием месторождения, превращать все производственные процессы в «цифру». У нас самые большие наработки в российской нефтянке по отдельным цифровым решениям на всех этапах нефтедобычи. Первыми запустили Центр управления добычей нефти, объединивший все самые современные решения. Но что произошло? Почему мы стали отставать с массовой трансформацией их в полноценные «цифровые двойники»?
В это время «Роснефть», первыми в России в прошлом году запустили проект «Цифровое месторождение», который реализовали на базе Илишевского месторождения, впервые в отрасли охватив все основные процессы нефтедобычи и логистики. … Это дало экономический эффект порядка 1 млрд рублей в год».
«Лукойл» тоже зря времени не терял…умеет расставлять правильные кадры, в этом ему не откажешь. Результат налицо. Они сейчас запускают самую масштабную цифровую модель нефтяного месторождения в России – Ватьеганского месторождения. Беспрецедентный по масштабу и сложности проект! Это создание «цифровых двойников» трёх тысяч скважин и охват всей производственной цепочки добычи – от нефтяного пласта до нефтехранилища».
«Мы должны создать не просто «цифровое зеркало» нашего месторождения… а новый интеллектуальный актив, в принципиально новой кибер-физической системе, работающей на основе искусственного интеллекта, больших данных, методов «машинного обучения», интернета вещей и VR технологий. У нас есть совместные наработки с американцами – и со «Шлюмберже», и с «Халлибёртон», и «IBM». Но на первое место выходит наш отечественный «софт», который должен лечь в основу разработки любых больших программных комплексов».
Здесь опять мы невольно обратим внимание нашего читателя на следующий момент: вот каким образом у неофитов получается объединять в красиво звучащие теоретические концепции (полные мудреных терминов) те реальные факты, которые они сами же и признают? Каким образом «на первое место» выйдет «наш отечественный софт», при существовании американских «исторических подрядчиков по программным комплексам для исследования скважин» (стр.39), при фактически компрадорской опричнине на все колониальные технологические разработки и гениальные мозги? Каким образом в их картине мира внезапно проявился субсубсубподрядчик на исторически занятых чужими призовых первых местах, который с лету, лёгким движением руки и прочих мест начнёт управлять (!) чужеродным технологическим оружием, контролирующим всю нефтянку удалённо из «офиса за несколько тысяч километров», созданным и внедрённым «щитом таких американских мастодонтов консалтинга, как Schlumberger, Halliburton, Baker Hughes»? Авторы опуса, по-видимому, тоже понимали всю зыбкость таких утопических фантазмов и заранее ответили на нее фактически сплетней из курилки (стр.8):
«Американцы говорят: «Сделай или сдохни» … Русские говорят: «Сдохни, но сделай». У нас даже смерть не является уважительной причиной! (из серьёзного разговора в курилке перед переговорами со «Шлюмами».
ГРП, гидроразрыв пласта понятным языком (стр.35-36). РИА «СНГС» поддерживает любой толковый ликбез!
«Когда нефть на скважине истощается, например, на старых месторождениях, туда под большим давлением, до тысячи атмосфер, закачивают специальную жидкость. Под давлением разрывается пласт вокруг скважины, и раздвигаются слои породы, через которые начинает течь дополнительная нефть. А чтобы слои не сомкнулись назад, вместе с жидкостью начинает подаваться «пропант» – похожая на песок смесь мелких керамических гранул, которая и повышает проницаемость грунта для нефти. Это и есть гидроразрыв пласта. В итоге вокруг скважины образуется дополнительная паутина трещин, через которые и увеличивается поступление нефти в скважину».
«Симулирование» – это моделирование ситуации в скважине. Во-первых, трещина может пойти не туда, куда нужно, и пропант может распределиться по ней не так, как нам бы хотелось. Трещина может уйти не к нефтесодержащему слою, а к подземной реке, например. Или пропант унесётся далеко от скважины и потеряет с ней контакт. Тогда вся работа будет бесполезна. А это десятки миллионов рублей! Для этого используется специализированный софт под названием «симулятор ГРП». Он рассчитывает физико-математическую модель развития трещины. Разработка таких сложных программ для моделирования этих процессов, требует одновременного участия физиков, математиков, программистов…».
Сложное это дело, «симулятор ГРП», тёмное и загадочное, да ещё и с одновременным участием «физиков, математиков, программистов…» в штате внезапно вылупившегося «субсубсубподрядчика».
Также считаем интересным привести цитату, в которой описывается впечатления подковёрных приспособленцев старой школы от всей этой индустрии 4.0 (стр.36):
«Как-то жили мы до этого без этой «цифровизации» и ничего – нефть качалась, добычу увеличивали, грамоты и премии получали. За последние шесть-семь лет всё изменилось. Стали приходить на руководящие должности молодые, ретивые, с заграничными МВА, отработавшие в «Шеллах» и «Бипишках» по нескольку лет. Что генеральный директор, что этот «выскочка Ободзинский». Что-то я не слышал, чтобы «новое трансформационное мышление» или программка на компьютере ускоряли добычу нефти. Принципы в нефтянке неизменны уже больше ста лет: хочешь больше нефти – бури новые скважины, используй хорошее оборудование, правильно выстраивай наземную инфраструктуру и, конечно, привлекай опытных «спецов».
Самое опасное, что может случиться в нефтянке сегодняшних дней, так это то, что такая вот точка зрения опытных в своем подковëрном искусстве менеджеров возобладает, особенно на фоне того, что многие легкосдуваемые «молодые, ретивые, с заграничными МВА, отработавшие в «Шеллах» и «Бипишках» по нескольку лет» уже за пределами нашей страны. Мы искренне надеемся, что оставшиеся молодые и ретивые Ободзинские-Вашковские, изрядно потрепанные межвидовой борьбой за существование, смогут удержать ситуацию. А ведь нас активно загоняют в эту ловушку, что, мол, бурить можем по старинке, без этих программных обеспечений, просто втыкай-ставь-качай и будет тебе постоянный денежный поток. А вот не будет, причем по причинам, которые указаны в вышеприведенных цитатах. Быстренько поставить качалочку, подразорвать пласты, подгадить и порешать вопросики с экологичкой, снять сливочки и … свалить за пределы кормилицы к себе на свою родину, оставив туземных лохов в экологическом чернобыле.
Почему нас упорно стараются убедить довольствоваться малым, не стремиться к лучшему (к лучшему дизайну, к лучшим технологиям, к повышению качества жизни, к осознанной бережливости по отношению к собственным ресурсам, которые должны верой и правдой послужить и нашим потомкам, гордящимся своей землëй, ее богатствами, своими предками, умеющими объединиться, выстоять, отстоять и жить светлым настоящим, а не только прекрасным будущим)? Почему мы так легко соглашаемся с тем, что светит нам всем одна «Лада Калина» и, если будем «хорошо» себя вести, то в конце концов нам начнут продавать дефицитные иномарки? Наши специалисты, наши учëные, наши управленцы (пусть называются они и «менеджеры»), наши потребители, все мы – достаточны образованны и квалифицированны, чтобы сделать из той же «калины» самую технологически продвинутую, удобную и комфортную машину. Мы «Бураны» запускали, наш, свой, родной, Человек впервые вышел в Космос, а потом хайпующий шалман набежал и стал убеждать нас в том, что наш уровень – не выше грязи, ездить мы должны в лучшем случае на отëсанном бревне и обслуживать трубу, высасывающую наши богатства, и даже не помышлять о независимом будущем, где ты не согбенный раб-обслуживатель, а хозяин своего настоящего и творец будущего своих детей, любящих и не мыслящих себя вне России.
«…Необходимостью провести новый тендер по подрядчику в Тюмени для написания компьютерной программы «Разработка цифрового симулятора для гидроразрыва пласта». – Зачем отбор? У вас же «Шлюмберже» – исторический подрядчик по программным комплексам для исследования скважин? Американцы же всегда делали? – не удержался Сагальский. – Дима, ты слышал, что сказал Вашковский? «Импортозамещение – наше всё!» От американских технологий будем отказываться, хотим мы этого или нет. Поэтому «Шлюмы» «пролетают» в этом проекте. – А смогут российские подрядчики написать такой сложный софт? – Сагальский с сомнением посмотрел на Ободзинского. – Что, есть примеры? – Нет примеров – будут…»
Вот на этом месте, дойдя до 39-й страницы, вся редакция РИА «СНГС» стала ожидать подвоха (просто потому, что мы следим за руками автора), и вот он, эпичейский фейл, произошёл. Наш постоянно передвигающийся главный герой, познавший в этой жизни всё, поразил наши всё еще юные сердца тем, как за какие-то 15 минут в какой-то ресторации (ну честно, автор, перегнул ты с описанием жральных мест города белых ночей) провел самостоятельный юридически-финансовый дью-диилидженс земельных документов, потом шикарно и молниеносно провел переговоры с чёткими партнёрами (видать, поразив их своей гениальностью и вкуренностью в тему). Тут мы в редакции налили себе импортозамещающий дагестанский коньяк в ожидании, чем же добьёт нас авторское видение успешной жизни и… «Я хочу, чтобы вы меня поставили генеральным директором на период этого проекта». Всё, нет, простите читатели, скорее Фсё, мы сломались и перешли на зарубежный узбекский коньяк (кстати, ничего так). Это же как глубинны пубертатные мечты нашего автора! Искренне верим, что прототип Ободзинского все-таки не такой изумительный. Да какой-там, именно с этого момента нам просто стало жаль Ободзинского, он всего лишь авторская игрушка с глазами напротив. И все это ради мельчайших (для манагеров уровня Ободзинского) «30 лямов» (рублей, конечно же), причем «…двадцать лямов у меня есть. Нужно позвонить в Газпромбанк и взять потребительский кредит на 10 «единиц». Дадут, куда денутся».
Авторы, для «российских менеджеров высшего звена» это просто неприлично так напрягаться, так сверкать своим дью-дилидженсом ради таких мелочёвок. Но зато мы поняли, откуда ты пишешь свои путевые заметки, автор. Эх, а ведь как можно было бы пропесочить, эх.
Кстати, вопрос 30 лямов и земельки стал для главного героя важнее, чем запланированный технический совет по перспективным направлениям применения новых материалов в бурении и закупочные процедуры в Тюмени.
Далее идут 250 страниц чистого меланхолического страдания и унылой погоды. В итоге даже попугай в нашей редакции пропел соловьем «Москва, я люблю тебя!» и …сбросил перья, правда. Все эти страдания нашего романтического коня в пальто по большой и чистой любви со стороны божественной феи, поджидающей его в какой-то ресторации с платоновским «Котлованом» в руках, всё это мы выкидываем и снова переходим к нефти, газу, сервису и технологиям.
«…Разработка указанного программного модуля («дашборд» генерального директора – прим. РИА «СНГС) позволит генеральному директору иметь мгновенный доступ к управленческой и финансовой информации. Вторым важным фактором является исключение ошибок, связанных с человеческим фактором, и полная автоматизация процесса предоставления информации от подразделений… Этот «дашборд» разрабатывал департамент Ободзинского вместе с департаментом информационных технологий Руслана Гильманова уже несколько месяцев, но бюрократические процедуры постоянно тормозили внедрение новых подмодулей.
…Что касается юридических рисков проекта, то используемое платформенное программное обеспечение, на котором базируются разрабатываемые нами подмодули, регулируется американским законодательством и несёт в себе санкционные риски, связанные с невозможностью использования его на некоторых наших проектах. Теперь перейдём к результатам экономической и методологической экспертизы…
…Да что же это за хрень, – вслух выругался Ободзинский, благо микрофон был отключен, – опять наши юристы «гробят» проект. При чём здесь американская платформа? Модули ведь на ней мы пишем сами. И только для себя…
– …Программный модуль ведь пишется нашими программистами от начала до конца. Именно через него будет идти вся информация. Мы ведь просто используем платформу американского разработчика для его написания, не более того. Какие здесь могут быть риски? – Вы знаете, к материалам инвесткомитета приложено официальное юридическое заключение, в котором указано, что, подписывая лицензионный договор на это программное обеспечение, мы ознакомлены с тем, что оно регулируется американским законодательством, поэтому существуют риски… – продолжалось жужжание Шоколова.
– Понятно, – перебил Ободзинский, – это не касается наших «обычных» проектов?
– Нет, традиционных месторождений это не касается. Риски есть лишь при реализации наших проектов на «глубокой воде», арктическом шельфе и сланцевых проектов, которые находятся под американскими «секторальными» санкциями.
Представьте масштаб ужаса несчастного «субсубсубподрядчика», которому приходится разъяснять даже таким продвинутым «российским топ-менеджерам» не только технологические особенности, но и юридические тонкости, особенно если эти самые топы настаивают на своих гордо называемых «совместных» наработках с американцами. Эти поделки нежизнеспособны, а по факту жёстко противодействуют созданию и эксплуатации независимой программной инфраструктуры. И в случае с российским ТЭКом мы, к сожалению, увидим еще не одну «аварию во время ремонта», не дожидаясь таких наглядных демонстраций важности наличия собственных цифровых технологий на глубокой воде российской юрисдикции.
«…Да, по окончании «конфкола» нужно переговорить с Гильмановым. Менять платформу уже, конечно, поздно. Но «дашборд» при отсечении информации по таким «особым» проектам становится неполным. Нужно что-то придумать…»
Почему, уважаемые, вы считаете, что всё уже поздно? Если даже ваш автор утверждает обратное, что-то там про изменить финиш всегда возможно. Почему же вы, так чётко и тщательно вобрав специальным образом соединенное профессиональное знание в западных университетах (которыми вы так гордитесь), не идёте дальше в своем развитии? Неужели так сладостно просто продолжать то, что сделали другие и часть скормили тебе, чем самому экспериментировать, создавать, творить?
И опять на фоне жора в ресторациях, с выпяченным статусом «я тебе не фудкорт», продолжаются (стр.205) рассуждения «…об общении с научными центрами Горного университета и Политеха, о возможностях создания там совместных исследовательских центров, о привлечении оттуда перспективных студентов, о совместном проекте с ВНИИГАЗ, о том, как трудно общаться с ВНИИГАЗом из-за их весьма высокого самомнения о себе. Через полчаса перешли к разработке техзадания на «Симулятор гидроразрыва пласта» и закончили вопросом о возможных подрядчиках на проект…» Хороший тайминг!
«…Опытных и очень опытных программистов в России много… Вот только опыта работы по созданию таких сложных узкоспециализированных программ для «нефтянки» у большинства российских компаний-подрядчиков нет. «Шлюмы» и «Халлы», конечно, очень недовольны, что мы отодвинули их от конкурса. Они, похоже, были уверены, что среди российских подрядчиков мы с таким уровнем компетенций и опыта, как у них, никого не найдём…
– …Вчера, по-моему, проводили отборы претендентов на подряд? – спросил, потягивая чай, Ободзинский, не сводя с Дениса глаз. – Как всё прошло? – Да, – неохотно подтвердил Шестаков, а – отобрали.
– Что-то ты как-то невесел? Нашли ведь компанию, соответствующую всем высоким требованиям по компетенции и опыту работы среди российских компаний? Хорошая новость. Так? – Ободзинский продолжал внимательно смотреть на Дениса. – Да, всё в порядке, – подтвердил после секундной паузы Денис. – Они точно сделают…
– …Кстати, как «Шлюмы» отнеслись к тому, что мы впервые не стали заказывать у низ разработку новой рецептуры жидкостей для «заводнения» скважин, а стали осуществлять разработку сами вместе с научным центром Тюменского госуниверситета? … – Ну, бухтят… Бюджеты на объёмы российских заказов их головной офис в Хьюстоне им не уменьшал. Даже несмотря на санкции. Им наше импортозамещение «как серпом по яйцам»… А «Халлы»? – Да и «Халлы» - не в восторге, конечно. Но переживут…
…Есть вопросы к отобранному подрядчику на «Симулятор». В отборочных процедурах почти до самого конца лидировал один претендент, а в итоге – выбрали другого. Сумма бюджета значительная. «Промахиваться» здесь нельзя. Если не смогут разработать в установленные сроки или программный комплекс будет «слабым» по функциональной составляющей – «скальп» снимут сразу. Да и «Лукойл» с «Роснефтью» тоже сейчас занимаются аналогичными разработками. «Гонку вооружений» - никто не отменял. Вопрос, кто будет первым? Кто первым создаст свой софт – тот и рынок «возьмёт», и расходы «отобъёт», и заработает. Остальные – просто потратят большие деньги на разработку того, что уже будет на рынке.
Да и с нашими американскими «партнёрами» тоже не всё просто. Их российским офисам сейчас «нелегко». У «Шлюмов» в прошлом году мы не стали заказывать разработку «пропанта» для наших месторождений, который предотвращает смыкания трещины после окончания «заводнения», теперь вот – снова. И лицензий на их программы «Petrel» взяли в три раза меньше. У «Халлов» в этом году законтрактовали лицензий на их программу «DecisionSpace» в половину меньше, чем год назад. А в прошлом году – в два раза меньше, чем два года назад. Переходим на российский софт… Да, самому надо ехать в Тюмень, успокоить «Шлюмов» и «Халлов».
Вот и показан потолок допуска наших российских «топ-менеджеров» к золотоглазым эльфам: только в Тюмень (?), только на уровне приказчиков-распорядителей. Когог вы там решили успокоить в городе спа-курортов (сами видели такую рекламу, обязательно доберемся, но только на РЖД, что-то нет доверия к иностранным программным комплексам иностранных же самолетов).
«… Работа в отделе коммерциализации технологий в этом году провалена. Особенно это касается коммерциализации на внешнем рынке. Хотя операционная деятельность у нас идёт неплохо, есть патенты на изобретения, базы данных, кой-какой софт готовим и используем в компании, а «выхлоп» – ноль».
Прямо похоронным звоном по всем фантазиям об успешных «совместных» разработках и вылупливанию «субсубсубподрядчика». Но чтобы сбить такое прицельный диагноз, лаконичный и краткий, автор сделал виновной во всем этом …беременную сотрудницу, «которая не справляется».
«…Прошу жёстко поговорить с... (ней – прим. РИА «СНГС») о неудовлетворительном результате её работы и о том, что пора прощаться. Передай ей, что это моё требование… Я её не увольняю. Я хочу, чтобы она сама написала заявление об увольнении по собственному желанию. Сама. Но донести моё требование нужно так, чтобы альтернативы она не видела».
«… «Шлюмы» категорически отказывались встречаться с Ободзинским одновременно с «Халлами», как, впрочем, и те – с ними. Наверное, существует меньше политических противоречий между США и Россией, чем между двумя американскими компаниями, «делящими одну поляну». Грызня за клиента, прикрываемая громкими «корпоративными ценностями» – «Мы относимся друг к другу с доверием, достоинством и уважением. Мы внимательны к запросам Заказчика, всегда в курсе событий и используем все возможности
для лучших результатов для него. Работа компании основана на трёх неизменных ценностях – высококвалифицированные сотрудники, современные технологии и стремление к высокой прибыли бизнеса» – при разговоре с Заказчиком, никогда не прерывалась открыто вылитыми помоями на конкурента.
Это делалось изящно, непринуждённо, между делом, будь то, обсуждение прайсов стоимости работ, качества этих работ или обсуждение компетенций их сотрудников. Обсуждая текущий проект с Ободзинским или его сотрудниками каждый из них обязательно вскользь замечал, уровень разработок в данной сфере у них «вне конкуренции», а вот «Халлы»/Шлюмы» (вставить нужного прохиндея) «просели» на аналогичном проекте у Роснефти/Лукойла (вставить нужного заказчика работ) тогда-то. Причём говорить об этом нужно быстро, так чтобы потенциальный заказчик не успевал задать уточняющий вопрос, где, когда и что, собственно, произошло у их конкурента.
Сразу после этого нужно переводить разговор о скидках для вас, как для «…особого партнёра, учитывая продолжительные взаимовыгодные доверительные отношения…», обязательно подчёркивая какие суммы российская нефтяная компания может сэкономить (!), если проект будет «отдан» им. И ведь знают, жулики, что в наше «санкционное» время слово «сэкономить» имеет магический эффект везде в России, и нефтянка не исключение: бюджеты на разработки затянуты «под завязку».
И где здесь диалог полноценных технологических партнёров, пусть даже и на тюменских термальных курортах, а не на технологическом кремниевом плато США? Это же ведь банальная отбивка «жуликами» (не мы сказали!) методички по продажам с 80-х годов прошлого столетия. И это на фоне ошеломительных бюджетов на разработку. Вот вылупился «субсубсубподрядчик», весь из себя такой чистый и невинный (исключительно по опыту работ), пинком санкционным прилетает к тельцам российского топ-менеджерства более высокого полета, чем Ободзинский и иже с ним, и запускает песню половцев про «продолжительные взаимовыгодные доверительные отношения». Честно сказать, «субсубсубподрядчик» продолжительное время к взаимной выгоде всех жуликов был в подавленно угнетенном положении, слезящимися глазами всматривающимся в замочную скважину «мира высоких технологий» многомудрых и золотоглазых, чудом, не иначе как в погоне за экстрим-развлечениями, пролетающими над Тюменью.
«…Это волшебное слово «сэкономить» затмевало разум у геологов и буровиков и навевало сладостные мысли о сэкономленных для компании миллионах, в малой толике возвращаемых им в виде официальных премий за отличную работу. Но этой «малой толики» вполне хватало для очередного платежа за ипотеку в Коломягах или очередного отпуска на Пхукете.
По правде сказать, их медовые речи не особо воздействовали на Ободзинского, так как он и так знал реально высокий уровень компетенций между двумя непримиримыми конкурентами, каждый из которых не подведёт по качеству работ, но что касается «скидок»… Стоимость их работ, конечно, была «выше рынка» всегда. Но за высокие технологии и отличное качество нужно платить…
… В каждой стране присутствия они офисы открывали рядом с местными нефтяными компаниями, «друг напротив друга», пристально следя за каждым шагом своего соперника, просчитывая его возможные заключённые и незаключённые контракты у российских нефтяников. В трудовых договорах с принимаемыми сотрудниками отдельно прописывали запреты на переход к главному конкуренту в течении 10 лет после ухода из компании, грозя самыми немыслимыми штрафами и санкциями. Тем не менее, опыт работы в обоих компаниях был показателем высокого профессионального уровня сотрудника.
И пока они пытались урвать главные «финансово вкусные» контракты на разработку технологий в нефтедобыче для российских нефтяных компаний, мелкие российские подрядчики «подчищали» то, на что «заевшиеся америкосы» не смотрели. «Американских акул нефтегаза» объединяло только одно общее условие работы: юридические права на разработанные ими технологии и интеллектуальную собственность за счёт денег российских заказчиков, должны остаться у них. А российским нефтяникам – просто передать временную лицензию на то, что они сделали за их же деньги.
И объясняли они это незыблемыми вековыми правилами своей корпорации. Их представители горестно разводили руками, «рады бы, но не можем», грустно опускали головы и, печально вздыхая, подсовывали контракты на кабальных условиях по обладанию научно-техническими результатами этих разработок за российские деньги. Россияне возмущались, разгневано бросали контракты назад, гордо подымали голову и удалялись на «исследование рынка аналогичных услуг». «Шлюмы/Халлы» не подымая головы, понимающе кивали вслед. Голову не подымали, потому что слегка улыбались, так как знали заранее результаты «исследования рынка аналогичных услуг».
Хитры и опасны жулики со своими методичками, да?
«…Через месяц встречались вновь. Российские нефтяники, стараясь не смотреть в глаза «америкосам», нехотя соглашались на предложенные условия контрактов. Как выяснялось,
за месяц найти российского подрядчика с таким уровнем компетенции и опыта не удавалось. И такое положение дел длилось десятилетиями».
«… Встреча у «Шлюмов» была назначена на 10 часов утра. Их представительство в Тюмени находилось естественно в том же бизнес-центре, что и филиал главного синего «национального достояния России», только этажом ниже…
Билл Маккула, глава представительства «Шлюмов» Тюмени встретил Ободзинского прямо в дверях своего кабинета. Билли был из первой когорты «экспатов», прибывших в глупую и ужасную Россию в начале 90-х продвигать западные технологии среди русских туземцев. Тогда в сытой и вальяжной Европе немного было желающих ехать на край земли, где, по их убеждению, «по Красной площади бродят пьяные дикие медведи, а трезвые начитанные Достоевским мужики в косоворотках, вальяжно сидя у Мавзолея, играют на балалайках и поят водкой бурых медведей. Медведи уже не могут пить, упираются, но ничего поделать не могут. Русские их потом запрягают и ездят на них по делам в Ленинград.
Почему не на лошадях? Потому они остановлены в деревнях на полном скаку бабами, которые выносят разные вещи из горящих изб, подожженными по неосторожности этими пьяными медведями, когда они баловались спичками. Вот так, выясняется, что медведи ещё и курят, когда выпьют…». Такую историю четыре года рассказал заплетающимся языком Маккула в баре «Астории», куда он пригласил Ободзинского на первое знакомство, специально прилетев из Тюмени, так сказать, для установления более «тесных неформальных отношений» с новым руководителем у его главного питерского заказчика. Со слов Билли, в молодости он был очень смелый парень, раз согласился тогда ехать в Россию. Правда, по прибытии оказалось всё не совсем так, но Билл постарался не разочаровывать убеждения своих хьюстонских боссов, поскольку это впрямую влияло на его доплаты за операционную деятельность в условиях «повышенного риска для жизни».
Шотландец Маккула, по прибытии не знавший ни слова на этом варварском языке, довольно быстро обрусел, выучил русский язык, проникся российским менталитетом, обзавёлся русской женой, затем – другой русской женой, которая всё-таки дотащила его до ЗАГСа, детьми, после чего нельзя было не научиться ругаться матом, так же как, прожив двадцать лет на севере среди русских нефтяников, нельзя не научиться запивать водку пивом…
…Естественно, Маккула был «свой» среди российских газовиков и нефтяников. «Шлюмы» по количеству заказов нефтегазовых услуг от российских заказчиков опережали своего ближайшего конкурента – «Халла» – почти в два раза.
В Хьюстоне тоже были довольны своим руководителем по российскому региону. Объёмы их заказов росли каждый год. Несмотря на ежегодное увеличение спущенных планов продаж их услуг в российском регионе, они выполнялись. Российская нефтянка как большая расширяющаяся «чёрная дыра», поглощала любые западные предложения по нефтегазовому консалтингу.
Когда в середине нулевых традиционные месторождения в России стали истощаться и пришлось разрабатывать те месторождения, к которым в советское время никто не отважился приближаться, так называемые «трудно-извлекаемые запасы» или ТРИЗы, то ценность высокой технической экспертизы «Шлюмов» и «Халлов» возросла в разы.
ТРИЗы представляют собой огромное подземное нефтяное озеро размером несколько миллионов квадратных километров, расположенное почти на всей территории Сибири, по объёмам сопоставимое с уже разработанными запасами в России. Но существует один маленький нюанс: это подземное озеро расположено на глубине 3-4 километра и имеет толщину пласта всего в 10-30 метров. Чтобы попасть в него требуется поистине филигранная точность. Это как попасть ниткой через стог сена в иголку. Только сейчас с появлением новейших технологий это постепенно становится доступным.
Прервём здесь ваше вдумчивое чтение. Видите теперь ловушку, куда нас загоняют, когда утверждают, что «и так сойдет», без этих ваших недоступных программных технологий: и так пробурим? Обратно к технологиям братьев Нобелей? Тогда хотя бы помните заветы Дмитрия Менделеева, с его «не топите, братцы, печку ассигнациями».
«Господа московские и всякие иные русские капиталисты! Пустите ли вы французов, немцев, шведов, англичан и американцев эксплуатировать и это русское богатство и нажить на нем хороший барыш или сами догадаетесь взять его, когда вновь вам указывает на большое наживное дело тот, кто давно следит за судьбой русской нефтяной промышленности и ничего больше не хочет, как того, чтобы она развивалась до тех размеров, какие соответствуют природным запасам страны. Покажите миру хоть на этом деле, что можете сами справиться со своим богатством, когда дана вам широкая, разумная свобода и есть русский пример. Вам, господа русские капиталисты, предстоит осветить и смазать Россию и Европу, разделить эту службу с Америкой да по пути превратить четырехкопеечный продукт в пятирублевый, отчего пристанет кое-что и к вашим рукам, и к рукам тысяч рабочих, которые потребуются для того, чтобы поворотить эти миллионы пудов, втуне лежащие под землей».
«Нефтяная промышленность в Северо-Американском штате Пенсильвании и на Кавказе», 1877. / «Oil Industry in the North American State of Pennsylvania and in the Caucasus»
«…Хотя и на сегодняшний день в мировой практике нет стопроцентно разработанных способов поиска и расчёта таких залежей нефти, значение участия в совместных разработках таких сложных технологических проектов ведущих нефтегазовых консалтинговых компаний типа «Шлюмов» и «Халлов» продолжило расти…
… По таким сложным технологическим проектам, как ТРИЗы, русские всё равно ничего не смогут сделать без американских технологий. Кого они найдут? Кого они находят, Маккула?» Маккула последние полтора года «вертелся, как уж, на раскалённой сковородке», летая чуть ли не каждые два месяца в Хьюстон, произнося там длинные сбивчивые речи об импортозамещении русских, по возвращении устраивая многочисленные встречи с главными геологами и буровиками всех дочерних российских нефтяных и газовых компаний в Тюмени, Томске, Ханты-Мансийске, Ноябрьске, и, конечно, Питере для презентации последних наработок «Шлюмов».
Но всё без толку. Продажи упрямо падали. «Симулятор гидроразрыва пласта» был последней надеждой Маккулы. Надежда рухнула неделю назад, когда выяснилось, что на отборочных процедурах в Тюмени, которые проводила одна из «дочек» главной питерской нефтяной компании, победил российский подрядчик. Поэтому у Маккулы были «особые виды» на эту встречу с Ободзинским….
…Ободзинский знал, что он ничему не удивится. Уменьшение прайса «для России» аж на полтора процента, наверное, может ввергнуть в шок «офисную крысу» из хьюстонского офиса («Как? Для аборигенов из России уменьшить прайс? Вы что?! Можно только увеличивать!») и разве, что самого Маккулу, неимоверными усилиями добившейся такой «потрясающей скидки», но только не русского человека…
–…Перестань. Кстати, вот перечень софта, который мы вам можем дать для так называемого «тестового использования». Бесплатно на полгода. Можете использовать его по своему усмотрению на реальной геологической информации. – На полгода? А вот это уже интересно, – улыбка сошла с лица Ободзинского. Обычно разработчики специализированного софта давали его на «тестирование» бесплатно только на месяц, – я знал, Билл, что ты подготовил мне что-то интересное…
– ... Да, посмотрите, – продолжил Маккула уже деловым тоном, – кстати, я хотел поговорить о наших возможных заказах на научно-технические разработки для вас. Наше большое поле для сотрудничества начало понемногу сужаться. Недавно прошел у вас отбор претендентов для разработки «Симулятора ГРП». Мы представили вам все документы в соответствии с вашими внутренними процедурами. Но почему-то не попали даже в начальный предварительный отбор заявок…
– Билл, нас перестали устраивать ваши корпоративные правила по распределению интеллектуальной собственности, которую вы создаёте за наши деньги для нас. Вы нам передаёте только финальные отчёты и файлы, а исключительные права на них остаются у вас.
– Таковы наши правила для региона «Россия», – Маккула смотрел в сторону на висящую на стене картину с типичным техасским пейзажем с нефтяными «качалками» на горизонте, освещёнными лучами заходящего солнца.
– Уточню Билл, – для региона «Африка и Россия». Ваши правила я знаю. Нюанс в том, что Россия – это не Африка. Как бы кому-то не хотелось это видеть…
… Билл, я бы тебе посоветовал сменить картину на стене. В России нефть такими «качалками» не добывают. Сам знаешь. Повесь изображение нашей морской нефтяной платформы «Приразломная» во льдах. У Маккулы на секунду представившего на стене в офисе крупнейшей американской компании изображение самого «санкционного» из всех возможных нефтяных проектов, на лице было написано выражение неописуемого ужаса, как будто вампиру предложили одеть «чесночный» венок на шею и сходить замолить грехи в церковь».
Вот передёргивало нас неоднократно на протяжении уже преодолённых 250 страниц от авторского незнания разницы между «одеть» и «надеть», но воля автора несгибаема. Если убрать это наше передёргивание, то вышеуказанная цитата призвана, по-видимому, сподвигнуть читателя на восклицание: «ну, лёд тронулся, так этим мыколам техасским, жги глаголом, Ободзинский!». Но ведь мы всё знаем, что нет более чужеродного проекта в российской нефтянке, чем эти самые с помпой введенные в эксплуатацию «наши» морские проекты. Там Русью и не пахнет, не надевали и не одевали, разве что грузчики в портах, и то не факт. А функционирует они до сих пор (в строго определённом режиме) исключительно благодаря тому, что техасцам трусовато документировано оказаться в организаторах глобальной припяти, после которой только зелёная энергетика в виде фотосинтеза планктона и восторжествует.
«…Встреча с «Халлами» уложилась в двадцать минут. Тим Пакер, главный тюменский «Халл», был полная противоположность Маккулы. Подтянутый, спортивный, с коротким ёжиком чуть тронутой сединой волос в свои сорок пять, он, как и Ободзинский, выглядел гораздо моложе своих лет. Пожимая твёрдую руку Тима в белоснежной обтягивающей его мышцы рубашке с платиновыми запонками в тон стальному галстуку, Ободзинский, глядя прямо в глаза увидел своё отражение в той же одежде, с теми же жизненными убеждениями, принципами и образом мыслей. Даже взгляд, казалось, у них был одинаковый: слегка холодный, отстранённый, с вежливой улыбкой на лице. Они немного поговорили на английском о текущих проектах, обменялись дежурными фразами «о больших перспективах сотрудничества. Казалось, Тим знал о переговорах Ободзинского со «Шлюмами» и его практически нулевом для «Шлюмов» результате. Его чуть прищуренные глаза внимательно смотрели на Ободзинского во время разговора, когда он рассказывал о новых технологиях в бурении».
Э, ну мы лениво так восхитились, как эти двое смотрят в душу друг другу, нежно узнавая друг в друге себя в платиновых запонках. Хорош Ободзинский, но слишком чужд, нам ближе суровый русский мужчина. Сможет ли, захочет ли такой сладкий Ободзинский работать не со своими, а с туземцами, из рядов которых он так отчаянно вырывается? И убеждения жизненные у нас, туземцев, иные: не стыдимся, не мимикрируем, изучаем лучшее, придумываем невиданное и познаём необъятное. И говорим мы на великом и могучем, и улыбки у нас не вежливые, а искренние.
« – …Основными критериями для отбора нами претендента были поручения Владимира Владимировича Путина (ни много, ни мало! – поднял бровь Ободзинский) по импортозамещению во всех сферах российской экономики и стимулированию национальных инновационных компаний…, указания Алексея Борисовича по ускорению этих процессов в нашей Группе Компаний, распоряжения губернатора Тюменской области по стимулированию местного малого бизнеса… Требования руководящих государственных органов и положения Компании по проведению отборочных процедур контрагентов соблюдены в полном объёме…
…Отечественный претендент отвечает всем необходимым техническими и ресурсным требованиям. Вот – копии их старых контрактов с другими заказчиками, подтверждающие
их опыт подобной работы, вот – выписки из их штатных расписаний, где мы можем видеть уровень квалификации их специалистов, вот – бухгалтерский баланс их компании за последний год – «профицитный», с большим «cash flow»… Эта компания полностью соответствует всем нашим требованиям для подрядчиков… эти документы были проверены на соответствие нашим стандартам…и цена у них, думаю, процентов на десять ниже, чем была бы у «Шлюмов» или «Халлов»… На десять процентов? – Ободзинский чуть улыбнулся. – Вы можете сравнить экспертный уровень «Шлюмов» и «Халлов», где работают по нескольку десятков тысяч лучших специалистов по всему миру и этого общества с ограниченной ответственностью «Тюменьгазнефтьпромсервис», где по штату эээ… аж двадцать шесть «высококвалифицированных» специалистов и два кандидата наук…
– Андрей Петрович, я эти документы видел ещё в Питере. Я думаю, ваши сотрудники не до конца проверили эти документы. Старые контракты, «подтверждающие» их опыт работы, у них действительно есть. А с кем? Непонятные неизвестные «компашки-заказчики». Я и не слышал о таких на рынке. Случайно не связаны они с нашим «претендентом»? – холодно начал Ободзинский. «Пристрелка позиций противника» завершена. Начинался точный обстрел крупнокалиберной артиллерией.
– Говорите «профицитный денежный поток в бухгалтерском балансе»? Это случайно не «прогонка денег» между своими компаниями? – артиллерия била точно по «выявленным огневым точкам противника». – Кстати, в этом пакете документов вы смотрели их налоговую декларацию по отчёту по НДФЛ? Вас не удивило, почему она пустая? А почему
пустая декларация в Пенсионный фонд?
– Андрей Петрович, не ищите. Эти декларации пустые, потому что сотрудники там оформлены по совместительству на 0,1 ставки и реально выполнять наш заказ не будут. А кто же будет выполнять тогда? – Ободзинский достал несколько скан копий, полученных от «Шлюмов».
– Вот вам копии контракта «Тюменьгазнефтьпромсервис» с Aspen, американским субподрядчиком на наш «симулятор», – ракета «Калибр» точно поразила пункт управления
войсками. Противник потерял контроль за движением своих войск, мысли у Антощенко разбегались в ужасе во все стороны, кто куда.
– Это что за «импортозамещение» у нас такое получается? Мы нанимаем отечественного подрядчика, чтобы он всё равно нанял американцев, которые сделают всё работу, деньги уйдут в Штаты, немного денег «кто-то срубит» у нас «в тихую», а, в целом, мы – большие молодцы. «Импортозамещение» в действии так?...
… Коллеги, по вашей просьбе я проверил некоторые детали из тендерной документации по последнему отбору… Все «заказчики» по представленным ООО «Тюменьгазнефтьпромсервис» контрактам оказались «липовыми» и зарегистрированы по местам массовой регистрации «ОООшек». Интернетсайты у них отсутствуют. Наш сотрудник сегодня ходил на один из адресов, это был бизнес-центр на окраине Тюмени, но этого «заказчика» не обнаружил. Мы пытались дозвониться по телефону, указанному в госреестре налоговой службы, но никто трубку у этих «заказчиков» так и не снял… Затем мы проверили сам «Тюменьгазнефтьпромсервис» и оказалось, что основной участник этой ОООшки Семён Ярцев, бывший наш сотрудник…Перед глазами «встал» пьяненький самоуверенный Семён на нефтегазовой конференции с его противно ухмыляющейся физиономией. Значит «Шлюмы» были всё-таки правы, когда утверждали, что этот «подрядчик» связан с нашими сотрудниками…Но как он обошёл все цепочки внутреннего контроля претендентов?... Но это еще не всё… контактное лицо в «Тюменьгазнефтьпромсервис» с нами по этому проекту – это их исполнительный директор Виталий Самусенко, назначенный всего неделю назад… Обращаю ваше внимание, что это реальный сотрудник «Тюменьгазнефтьпромсервис»!... Я лично с ним общался по поводу пакета их документов для нашего отбора. Да, более чем реальный… у него и жена есть. Кстати, у его жены фамилия в девичестве была Шестакова. Вера Васильевна Шестакова…. Ободзинскому второй раз за сегодня стало не по себе, воздух пропитался тошнотой, где-то в животе что-то горячее поднялось и сжалось».
И здесь мы вынуждены опять привести персонализированную цитату. Так приятные глазу и нутру Ободзинского жулики провели своего неофита, изучив досконально его характер и предпочтения в западных университетах, в подковёрной карьерной борьбе, совместных выпивках на фоне техасских качалок. Хладнокровно слили его как только он возомнил, что может без них, может сделать что-то мощное и своё для своей страны:
«Денис Шестаков, худенький немногословный паренёк с умными и немного грустными глазами, которого он (Ободзинский – прим. РИА «СНГС») выбрал из пятидесяти претендентов «как лучшего профессионала из лучших», «самого ответственного из самых трудоголиков» четыре года назад… Денис Шестаков, которого он откопал в какой-то маленькой сервисной компании в Тюмени и перетащил в Питер, предпочтя «крутым» претендентам из «Халлов», «Шлюмов», «Бейкеров» и ни разу не пожалев об этом за четыре года… Денис Шестаков, который с полуслова всё схватывал в работе, которому никогда не нужно было два раза что-то повторять, «рабочая лошадка», тащившая на себе всю рутину
в его департаменте, ни разу не пожаловавшийся на критический перегруз в работе, вкалывая до девяти вечера почти каждый день, ни разу не уходивший в отпуск больше чем на
десять дней в году…Денис Шестаков, его правая рука…
–…Я тебя спрашиваю! Ты хорошо проверил контрагента?! Настолько хорошо, что «забыл» сообщить, что представитель подрядчика – твой близкий родственник и имеется «конфликт интересов»?! К моему возвращению готовь объяснительную, когда и какую «мзду» ты получил… Кто у нас следующий претендент по количеству баллов на отборе?.. Отлично. Отменяем результаты отбора в связи с предоставление контрагентом недостоверных сведений и выбираем ТюмГУ (следующий претендент по количеству баллов – прим.РИА «СНГС»). Новый протокол пришлите мне по почте….
…Мдаааа… Интересная штука жизнь…Вот так думаешь, что уже знаешь о жизни и людях всё, и тут – «на» тебе, наотмашь… Жизнь быстро указывает нам наше истинное место…Не нужно обольщаться в своем познании жизни…»
Жизнь всё и всех расставляет на свои места, да, Ободзинский? Мы верим в тебя, за одного битого, двух небитых берут. Ты правильно пытаешься выстраивать поле, но слишком засмотрелся на чужих, никогда ты не будешь своим для них, всегда будешь разменной монетой. Все, кого ты в открытую откопаешь и перетащишь, автоматически становятся мишенью для щита мастодонтов – твоих инструкторов. Без жалости и хладнокровно, мгновенно они сверхэффективно объединяются против любого чужого, посмевшего посягнуть на их общую кормовую базу, где пасутся их бараны.
Продолжение следует…
* Стиль, пунктуация и орфография (или их отсутствие) автора в цитатах и фрагментах из книги сохранены.
Facebook
Вконтакте
Telegram
Twitter
